Они ценили актерскую игру, передающую внутренний мир человека. Тарковский работал с актерами абсолютно не так. И это “не так” мне иногда казалось совершенно невыполнимым. Более того: подкралось разочарование. Кто я такой, если режиссер говорит мне: “Стой вот так, смотри в одну точку”. Столько секунд потратить на это движение, а столько — на то. Фразу произнести за столько- то секунд, потом столько- то — ни больше ни меньше — молчать.
Я про себя считал: раз, два три. Вот и как тут быть с искренностью? Искренность — коварная вещь. Мой товарищ, музыкальный журналист Андрей Горохов, долгое время из всех видов искусства важнейшим считал аутентичную музыку африканских пигмеев. Она настолько аутентична, что у них даже музыкальных инструментов нет. Вместо этого есть, например, «водяной барабан» — это когда хлопают определённым образом сложенными ладонями по водяной поверхности, скажем, озера.
Или «живой барабан» — двое исполнителей хлопают по плечам и животам друг друга. Песни пигмеев — это не какой- нибудь там лоснящийся от жира перепродюссированный пинк флойд или лед зеппелин. Даже true панк по сравнению с ней — буржуазная туфта. Уж пигмеи- то наверняка с самой окончательной «последней прямотой» поют. Они толстые, похожи на личинок, наверное, вкусные. А давайте их убьём и съедим». Искусство — это подражание, имитация, стилизация, подбор на слух, на глаз, путём перебора вариантов, «попал — не попал».
Только так делается эстетический продукт, и никак иначе. А искренность — критерий этический. С его помощью часто оправдывают слабое, плохое искусство. Например: песня — музыкальный жанр, поэтому чтобы понять, хороша ли песня, нужно слушать её без слов. Кино — визуальный жанр, а потому его нужно смотреть без звука — хороши ли. Сразу всё как на ладони.»(Документальный сериал ВВС «Семь поколений рок- н- ролла». В первой же серии Кит Ричардс: «Рок основан на негритянском блюзе.
Его главная особенность — он очень простой. Поэтому в рок- н- ролл ломанулось тьма народу не умеющего играть.
Из- за его простоты!» В третьей серии один из «Секс Пистолз»: «Рок очень прост (берет гитару, начинает перебирать струны), вот три аккорда, я могу их сыграть нормально (играет) — одна мелодия. Могу эти же три аккорда сыграть побыстрее (играет) — другая мелодия. Могу сыграть помедленнее — третья. Любой может этим дерьмом заниматься».)Уборка снега в N- ской воинской части. Не только «изящная литература», но и все искусство, с Бетховенами и Вагнерами, есть ничто перед старознаменным догматиком «Всемирную славу» или Преображенским тропарем и кондаком; и никакая симфония не сравнится с красотой и значением колокольного звона.
Христианская религия требует мифологии колокольного звона. Христианин, если он не умеет звонить на колокольне или не знает восьми церковных гласов или, по крайней мере, не умеет вовремя развести и подать кадило, еще не овладел всеми тонкостями диалектического метода. Колокольный звон, кроме того, есть часть богослужения; он очищает воздух от духов злобы поднебесной. Вот почему бес старается, чтобы не было звону. Нельзя, далее, также быть евреем и – не обрезываться и не делать того, что бывает после обрезания, как нельзя католику замазывать вопрос о Filioque и не искать чувственного явления Христа, Богоматери и святых, и как нельзя коммунисту любить искусство. Мифология обязывает. Раз искусство, значит – гений.
Раз гений, значит – неравенство. Раз неравенство, значит – эксплоатация.
К чему же это ведет? Ведь мы же гоним попов за эксплоатацию, за то, что они, обладая большими знаниями и умея влиять на народ, подчиняют его своей власти, заставляя платить за те «утешения», которые он от них получает. Но разве не то же делает Шаляпин?
Пользуясь своим талантом и умея влиять на народ, он извлекает из несчастного ремесленника или студента последнюю копейку, заставляя его идти в театр, слушать его пение и смотреть его игру. Тут одно из двух: или эксплоатации никакой действительно не должно быть, тогда – искусство должно быть искореняемо наравне с религией; или искусство нужно поощрять и тогда, – во- первых, нужно допустить, что эксплоатация – необходима, что рабство – двигатель культуры, и, во- вторых, тогда совсем не очевидно, что должна быть искореняема религия (а если она и при этом условии должна быть искореняема, то уже очевидно не потому, что она – эксплоатация, но потому, что она – нечто другое, т. Конечно, эксплоатации не должно быть ни в каком случае, ни в целях искусства, ни в целях религии. Поэтому логический вывод из коммунизма – это искоренение также и искусства. Московский Большой театр – мощно организованный идеализм, живущий исключительно ради индивидуалистического превознесения и в целях эксплоатации. Нужно немедленно заставить всех этих бывших «артистов императорских театров» перейти на подлинно общественно- полезный и производительный труд. Будь я комиссаром народного просвещения, я немедленно возбудил бы вопрос о ликвидации всех этих театров, художественных и музыкальных академий, институтов, школ, курсов и т.
Соединять искусство с пролетарской идеологией значит развивать изолированную личность, ибо искусство только и живет средствами изолированной личности. Искусство может быть допущено только как вид производства, т. Однажды я уже пробовал показать, что «свободное» искусство и наука есть всецело достояние либерально- буржуазной культуры. Феодализм и социализм вполне тождественны в том отношении, что оба они не допускают свободного искусства, но подчиняют его потребностям жизни, с тою разницей, что христианство понимает жизнь и «производство» как спасение в Боге, социализм же – как фабрично- заводскую производительность.
Поэтому давно пора перестать нам культивировать у себя буржуазную и поповскую культуру искусства. Долой всех артистов, художников и писателей – угнетателей народа!. Не ноль, а тайна.» (А.